Вдова художника Александра Исачева: «14-ти лет с Сашей мне хватит на всю жизнь…»

АЛЕКСАНДР ИСАЧЕВ - ОДНА ИЗ САМЫХ ЗАГАДОЧНЫХ ФИГУР В СОВРЕМЕННОМ БЕЛОРУССКОМ ИСКУССТВЕ.

Загадочных - потому что так и не разгадан секрет его невероятного успеха у зрителя. Потому что успеха этого добился не просто художник-самоучка, но и очень молодой человек. Самые известные свои работы, часть из которых сегодня выставляются в Питере, Александр написал до 25 лет (!)
Но самые удивительные вещи произошли с ним после смерти. Из Исачева сделали страдальца, непризнанного гения, которого травили власти. И дотравили до ранней смерти. В принципе, сухие факты биографии укладываются в эту понятную схему. Талантливого мальчика, росшего в мозырском интернате, принимают в столичную школу для одаренных детей. Саша был одарен настолько, что его детские работы победили на Женевской выставке. Но в 9-й класс его не берут - Саша выкрасил волосы хной и отказался побриться наголо. Парень возвращается в родную Речицу, учится в вечерней школе и работает на стройке. Ни в каких художественных школах, тем более вузах он учиться никогда не будет. Но и живопись не оставит. Зато он уезжает в Ленинград. Попадает там в андеграундную среду, выставляется на квартирных выставках вместе с другими непризнанными художниками. В Беларуси о нем никто не знает, пытаются даже после возвращения в Речицу привлечь по статье «Тунеядство». В 1987 году в родном городе проходит его первая и единственная прижизненная выставка художника. Через три дня после ее закрытия он умирает от сердечного приступа. Именно такую информацию получал любой, кого заинтересовало творчество Александра.

Я помню ту самую первую выставку Исачева в Минске в 1988 году. До той поры мне не приходилось стоять в очереди, чтобы посмотреть картины. Вереница людей тянулась от Дворца профсоюзов через всю нынешнюю Октябрьскую площадь. Это было одно из первых в столице событий, которое означало перемены в нашей жизни. И образ непонятой жертвы советского режима складывался сам собой.
Уже 20 лет его вдова Наталья Исачева борется с этими стереотипами.
- Это все так наигранно: трагическая судьба, непризнанный, непонятый, рано ушедший из жизни... Мы были слишком молоды, жили весело, богемно, это давало самоощущение особенности именно в силу того, что это путь немногих.

ЛЮБОВЬ СО ВТОРОГО ВЗГЛЯДА

Такую необычную жизнь, которую прожил Александр Исачев, наверное, проще понять, если помнить, что все эти события происходили с совершенно молодыми людьми. Что в Речицу из Минска после исключения из художественной школы вернулся 15-летний подросток, который едва ли не единственный на весь маленький городок носил длинные волосы и брюки клеш. К тому же был невероятно хорош собой, независим, даже экстравагантен, прекрасно танцевал модный в 1970-м шейк. Таким его увидела семиклассница Наташа. И влюбилась почти сразу.
- Нет, с первого взгляда я в него не влюбилась. Влюбилась… со второго.
Он читал ей Блока, Гумилева, Ахматову, рассказывал о запрещенном искусстве.
Через месяц после окончания Наташей школы они поженились. Саше было 19 лет, Наташе - 17.
К тому времени Александра Исачева уже неплохо знали в Ленинграде, конечно, среди бомонда, который интересовался авангардным искусством.

-Мы постоянно там тусовались, как говорят сейчас. Одно время пытались в Ленинграде обосноваться, но лимита для женатых не было. Среда петербургская была потрясающая - там были и художники, и очень серьезные люди, ученые. То, чего я тогда наслушалась о литературе, искусстве, ни в каком институте мне не дали бы. Мы снимали квартиру семь месяцев. Там Ярослав родился, и я вернулась, так как сын начал болеть. Вернулись с Сашей, потому что поняли, чтобы работать, нужно чтобы ничто не отвлекало.Но в Петербург ездили постоянно: пообщаться с людьми, подпитаться. Работы продавались, основной Сашин покупатель был ленинградский интеллигент. Терпеть не могу, когда говорят: продавался за копейки. Продавался по той цене, которую ставил. Продавались за 150- 200 рублей, а «Мастер и Маргарита» на черном рынке стоила 75 рублей. То, что не продавалось, он раздаривал.

ТОТ, КТО ПИШЕТ КАРТИНЫ, ТУНЕЯДЕЦ

- А он стремился к признанию на родине?

- Что значит - стремился? Так вопрос никогда не ставился, изначально было понятно, что его путь - путь не славы, не денег. Это путь служения. Готовы были на всё. Потом какая-то известность пришла, какие-то деньги появились, но этого могло и не быть. И когда-то так и было. Хотелось ли большего? Наверное, любому художнику этого хотелось бы. Но когда работаешь по 16 - 18 часов в сутки, думать об этом некогда.
- А с бытовой точки зрения, семья с двумя маленькими детьми (Маша появилась через четыре года после Ярослава. - Прим.ред.) на что жила?
- Я, круглая отличница, пошла работать на почту. В конце концов, получила образование (Наталья Исачева окончила два факультета - историко-филологический и юридический. - Прим.ред.). Училась заочно и работала. На четвертом курсе родила Машу.
- Не каждая женщина может пойти на то, что ее муж занят искусством и только искусством…
- Тогда это было особенно интересно. Тогда муж квалифицировался как тунеядец. Я понимала, что нам грозят неприятности. Когда товарищи приходили, я, изучив как будущий юрист статью о тунеядстве, выяснила, что все не так просто: тунеядец - это человек, который живет на средства кого-то против воли кого-то. Я им говорила: вы понимаете, что никогда не получите подтверждения этого? А когда появились заказы от церкви расписывать храмы, все квитанции мы сразу относили в налоговую.
…Я еще девчонкой поняла, что он не может не писать, это его дыхание. Я еще ничего не понимала, насколько это гениально или не гениально. Я просто его любила и знала, что любимому человеку нужно дать кислород, чтобы он жил. Он счастлив у мольберта, и тогда все вокруг светится, мы ведем интересные разговоры, у нас интеллектуальный, энергетический обмен, возле него хочется быть, помогать, подавать, читать. Мой рекорд - 10 часов непрерывного чтения «Мастера и Маргариты». Есть жизнь внешняя, событийная. А есть внутренняя. Так вот ощущение жизни с Исачевым - как будто три жизни прошло. А событийности там минимум. Такое бывает раз в жизни.

НА ВЫСТАВКЕ ГОСТИ ИЗ СТОЛИЦЫ ОБЪЯСНЯЛИ, КАК ЭТО ПЛОХО

То, что в 1987 году в Речице прошла выставка Исачева, сегодня кажется естественным. Ну наконец - увидели, оценили талант. Сегодня подобными вернисажами никого не удивишь. Но тогда выставка художника, не состоящего ни в каком творческом союзе, даже теоретически не могла состояться. Да еще чтобы на нее пришли 20 тысяч человек!
- С той выставкой все было не так просто. Из Минска приехали искусствоведы научить местных жителей правильно понимать искусство. Вели себя достаточно агрессивно, прямо на выставке стали народу объяснять, что это плохо.
- Александр это слышал?
- И Александр, и я слышали. Это было так смешно, потому что наш народ горой стал за своего земляка, и мы поняли, что ничего уже никому не нужно доказывать.
Потом, когда Саша умер, на вопрос, как объяснить такую зрительскую любовь, говорили, что это провинция, что наш зритель долгое время был отрешен от настоящего искусства, поэтому нехватка вкуса сказалась, если бы это был столичный зритель… Тогда я сказала: давайте организуем выставку в Минске (ту самую, на которую и столичный зритель выстроился в очереди. - Прим. ред.).
Но и речицкая выставка прошла неслучайно.
- Как я понимаю, ситуация выглядела так: Михайлов (коллекционер, собиравший и выставлявший у себя на квартире картины неофициальных художников. - Прим. ред.) уехал на Запад, имя Исачева там стало звучать, а у нас уже были предперестроечные времена, отношение власти, спецслужб к искусству стало меняться, от сплошного зажима стали отходить. Так и получилось воплощение булгаковского принципа: никогда и ничего не просите. Сами предложат и сами всё дадут! Так Саше предложили сделать выставку. Потом появилась статья корреспондента БелТА Игоря Осинского, он выпустил бомбу. После этого сюда и телевидение приехало, и местная пресса, и столичная. Конечно, поднялся шум. Если они и планировали дать воздух, они не рассчитывали на такой эффект.

ПРИГОВОР СУДА: КАРТИНЫ УНИЧТОЖИТЬ

Отъезд Георгия Михайлова на Запад - событие для конца 80-х достаточно громкое. Но еще громче был судебный процесс над ним в 1979 году. Тогда двадцатилетние Саша и Наташа Исачевы были в первых рядах и свидетелей, и спасителей его коллекции. Судили коллекционера за незаконную предпринимательскую деятельность - ведь все выставки, которые он проводил в своей квартире, были подпольными.
Когда Михайлова отправили на Колыму на четыре года, в приговоре значилось: все картины, изъятые у него (а это больше тысячи полотен), конфисковать в доход государства. В случае невозможности их реализации - уничтожить.
- Картины нужно было спасать. Сашиных там было несколько десятков. Именно они сейчас выставлены в Питере в «Галерее Исачева». А тогда мы составили уйму писем, подняли всю общественность. И организовали Фонд свободного русского современного искусства.
Подписи Александра и Натальи Исачевой - первые под воззванием, а работа Александра «Апостол Петр» стала эмблемой фонда.
- Уже когда Михайлова посадили, в Питере пытались устраивать квартирные выставки другие люди. На одну были приглашены иностранные дипломаты, но перед их приходом всех собравшихся подсадили под домашний арест. Саша потом с восторгом мне рассказывал, как они убегали по крышам. А я жалела, что в тот раз он поехал в Питер без меня.
Через четыре года Михайлов вернулся, картины так и остались в его опечатанной квартире. Теперь он сам должен был сдать их государству.
- Он и сдал несколько. За картину сошла даже палитра Исачева.
Словом, за хищение в особо крупном размере Михайлова снова арестовали. На этот раз ему грозил расстрел. Миттеран написал Горбачеву, в итоге Михайлова освободили, но предложили покинуть Советский Союз. Условием своего отъезда коллекционер поставил возможность вывезти свою коллекцию. Так картины Исачева и еще десятка неформальных художников оказались на Западе, их увидела европейская публика. Тогда то власти в Союзе и разрешили ту самую речицкую выставку Исачева.
В начале 90-х, когда Георгий Михайлов был полностью реабилитирован, он вернулся в Россию со всей коллекцией. Увидеть ее и в том числе самое большое собрание картин Александра Исачева можно и сейчас в Петербурге.

ИСАЧЕВ - САМЫЙ ПОХИЩАЕМЫЙ ХУДОЖНИК

- Когда Александр умер, ваши дети были совсем маленькими.
- Ярославу было десять, Маше - только шесть лет.
- Тяжело было одной поднимать их? Картины Александра вам помогли выжить?
- Вы имеете в виду, продавала ли я их? Ни в коем случае. Я, наоборот, пыталась собрать как можно больше Сашиных работ, выкупала, пока могла. Пока те, что он продавал за 150 - 200 рублей, отдавали за 600. Когда стоимость их стала расти, я уже не могла это потянуть.
В речицкой квартире художника на стенах только его графика, рисунки.
- Нас в 96-м ограбили. Вынесли все Сашины работы маслом. Слава Богу, ребенок жив остался. Грабители явно следили за квартирой, в это время в ней должна была быть только бабушка, а оказалась Маша. Они ее связали… Ни одной похищенной работы так и не нашли. В то время взломали многие квартиры в Речице, где были исачевские картины.
Его работы меняют людей, как бы проявляют их. Я много раз это видела, но говорить об этом невозможно. Произнесенные слова лишены смысла.
- А вы нашли для себя ответ, почему он так рано ушел?
- Сделал все, что должен был на этой земле. Но мы не уходим совсем, для меня это очевидно. А мне 14-ти лет с Сашей хватит на всю жизнь.

Фото из семейного архива Исачевых.

Отредактировано Фёкла (2013-02-07 11:33:29)