Грош цена тебе, тетка
Анастасия Нарышкина работала в газетах «Сегодня», «Известия», журнале «Компания», писала о бизнесе и общественных проблемах. Сейчас – редактор журнала "Вокруг света". Ее особый интерес вызывают исторические моменты, которые определили развитие России.
Снова майское безумие. Вроде бы никто и не заставляет кроить по советским лекалам, да, видать, других-то нету и неоткуда взять.
Шестому «Б» велено инсценировать «Огонек» — это где «На позицию де-евушка провожала бойца-а». После уроков шестой «Б» встает полукругом и поет нестройным хором, а «девушка», хорошистка Т., сгибаясь от хохота, тащится под руку с троечником Щ. Стало быть, провожает. «Парня встретила дру-ужная фронтовая семья» — в этом трогательном месте «боец» Щ. подходит к компании других троечников (таинственным образом в шестом «Б» сильный пол представлен только ими), и они давай хлопать его по плечам — встречать.
- А когда будет про золотой огонек,— рассказывает мне хористка,— Катя Т. будет держать то ли лампочку, то ли желтую бумажку.
И коллектив учительской не цыкнул: «Уймись, дура» на тетку, которая придумала этот перфоманс, и родители шестого «Б» не сказали коллективу учительской, чтобы он засунул себе желтую бумажку известно куда и не смел бы глумиться над детьми и над песней — в 1942 году написал ее слова поэт Исаковский, не самый веселый, между прочим, был год.
"Но нормальные-то люди – они бы давно уже похоронили тех, чьи кости еще лежат на местах сражений. Издали бы книги – не парадные, а с тою страшною правдой, от которой плачешь ночами..."
Ну да, и в наше время были тоскливые уроки мужества и засранные мухами школьные музеи ВОВ. Потому что время было такое. Надо было. Терпели, скучали, считали ворон.
И вроде бы ничего, выросли нормальные люди.
Ан нет, не нормальные.
Нормальные люди давно бы уже снесли это все к такой-то матери, потому что нормальному человеку нестерпимо, когда вокруг столько врут. Как-то слишком альтернативно: вроде бы ты в дерьме, а вроде и в сахаре. И сладко, и пахнет. Хочется смыть.
У нашего ненормального поколения левое полушарие не дружит с правым. Они, эти полушария, думают каждое о своем, асинхронно и без связи. В левом, допустим, полушарии — парады, ленточки, Штирлиц, молодые Баталов с Любшиным, военные фильмы, где все трагично и красиво — в общем, всенародно любимый миф о беде и Победе с большой буквы, старики с орденами, солнышко и пушистые облака 9 Мая. Праздник, радость, красота .
В правом полушарии нынешняя наша реальность — нищие старики, поднявшие войну на своих плечах; скорая, которая не всегда едет к гражданам старше 70,— в общем, то, как поступает страна-победительница с солдатами-победителями.
И, возможно, в правом полушарии мелькает время от времени еще одно скромное обстоятельство: обладатель полушария принимал в строительстве страны непосредственное участие. Как минимум голосовал. А может быть, он врач на той скорой, что не едет к старику, или даже сотрудник собеса.
Плюс в том же полушарии, не исключено, содержатся кое-какие исторические сведения о союзе с Гитлером или к примеру, о захвате Польши, о вяземском котле, ну и так далее.
"Но нормальные-то люди – они бы давно уже на деньги, что тратятся на парады, обеспечили каждого старого солдата..."
Еще у пары процентов граждан, не поленившихся прочесть не только ту лажу, которую нам скармливали в школе, а настоящие военные мемуары, и, возможно, вытянуть кое-что из деда с бабкой, где-то в голове лежит простая человеческая правда, без вранья и идеологии.
Как это все уживается в одной голове — можно только изумляться. Конечно, все мы , кто это терпит, очень разные: кто-то блюет при виде слащавых плакатов, кто-то обвязывает ленточками все подряд и затыкает глаза и уши, лишь бы ничего не видеть. И открывает рот, и с благодарностью принимает в него манную кашу, которую ему скармливают, убогому.
В общем, все как-то справляются.
Но нормальные-то люди — они бы давно уже на деньги, что тратятся на парады, обеспечили каждого старого солдата. Похоронили бы тех, чьи кости еще лежат на местах сражений. Издали бы книги — не парадные, а с тою страшною правдой, от которой плачешь ночами. И выслушали бы наконец, и поняли бы, и приняли, и простили своих дедов, всех и всяких, оплакав их грехи вольные и невольные и взяв в себя всю войну, а не только победу, фронтовое братство и «Катюшу». И детям бы рассказали в доступной им форме.
"В метро я видела тетку: к сумке ее привязана георгиевская ленточка, на пальце кольцо с надписью "спаси и сохрани"
Но тогда ведь пришлось бы сказать себе честно: нашим старым солдатам нечего жрать. Это мы — мы! — и наши родители так и не похоронили кости того, который, если кто помнит, пока не лег в могилу, и до тех пор и война не кончилась. Это мы — я, ты, он — плоть от плоти и кровь от крови и того, кто бежал в атаку в мокрых штанах, с матом-перематом, со смершевцами позади, и того, кто мародерствовал, и того, кто дошел до Берлина, и того, кто посылал людей на пулеметы, и того, кого посылали. И того, кто в орденах вернулся домой, а дома-то и нет: выслал товарищ Берия куда подальше. И тогда нам пришлось бы ох как горько и больно. И еще, мы должны были бы открытым текстом говорить друг с другом обо всем об этом, а мы не хотим.
Развращенность, то есть разворот от истины, аукнется нам еще сто раз. Пусть бы этот разврат закончился на нашем поколении, но нет. Теперь наше поколение развращает своих детей.
В метро я видела тетку: к сумке ее привязана георгиевская ленточка, на пальце кольцо с надписью «спаси и сохрани». По всему видно, из тех, кто в церковь ходит куличи святить, а войну поминает ленточкой.
Грош цена тебе, тетка.
